Вова шел, выдерживая сопротивление ветра, слегка наклонившись вперед. Выдерживая противодействия судьбы всегда шел он и по жизни. Я подумала об этом, увидев его напряженную фигуру в окне. В тепле, что-то напевая, он сел на разложенный диван, а потом лег поперек него. Из кухни я увидела, что он уснул. Погладив его по лбу, я поняла, что, словно бабочка, севшая на руку, ко мне перешел его сон. Вот он едет по бескрайней тайге в трясущемся, холодном автобусе, не похожем на московские междугородние. За окном - снег, снег, снег. Старые бревенчатые дома. Равнина. Полоска черной речки в излучине. Небо. Пустота. Тяжесть. Пространство. Ничего на тысячу километров и более. Станция Транссиба - Канск, охваченная синими морозами.
Сотни тысяч арестантов стучат лопатами по окаменелой земле у железнодорожного полотна, - снилось ему. Женщины в разноцветных шалях в очереди у магазина "Хлеб" на улице с рассвета с детьми.
Девушки с коромыслами, пытающиеся выпрямиться под их тяжестью, понуро бредущие от реки.
Американская зрительница, спросившая - почему от женских номеров, особенно со свечами, так веет заупокойным ладаном. Сейчас он чувствовал, что от холода и кошмара останавливается сердце и у него.
- Пошли! - говорит ему кто-то в военной шинели, метущий по снегу. В кабинете он сказал: "Я не нахожу никакой вины за собой". Ему ответили:
- Разумеется, есть и вещественные доказательства. Следователь ГПУ протянул ему пакет с фотографиями.
"Признайтесь, признайтесь, признайтесь, признайтесь. Эй, где вы?"
- Не лежи так неудобно. Давай, я тебя переверну, - пробился в его воспаленное сознание мой голос.
- Ну, спасибо, - он медленно встал. Снял и аккуратно стопочкой сложил всю одежду на кресле. Уютился, сложил ножки как в танце маленьких лебедей и приготовился спать. Но тут издалека приглушенно опять во сне послышался дедов голос: "Я никогда не сказал тебе, но счел предательством твое сотрудничество с враждебным мне Григоровичем. Вот ты и сам себя сослал. Так неожиданно. А ведь ты был хороший танцор. И не только. Ты - мой, понимаешь, мой внук."
- Проснись, успокойся, - потрясла я его за горячее плечо, - Все же хорошо.
Глаза его улыбнулись с благодарностью.
- А знаешь, мне приснился дед. Когда-то он рассказал мне такой эпизод: "Однажды в Сибири нам раздали ватники. В туалете на вокзале были мы и заключенные. Я пошел в свой вагон. А мне говорит конвой: "Куда?". Еле выручили меня наши. Там такие края, Володя, где жизнь затягивает в беду, как в воронку".
