"Он делал то, что его заводило"
по материалам интервью с Е.Щербаковой
Народ не танцует без содержания народные танцы. В танцах нашего ансамбля нет фальши. Потому, что люди делают это от души, понимая, что они хотят донести.
создатель ансамбля был и хореограф и великолепный режиссер, что бывает крайне редко. Первый номер, который поставил Игорь Александрович, назывался "Сюита старинных русских танцев". На всех банкетах в Кремле был наш ансамбль и присутствовал Сталин. И никто не ел. Все смотрели на сцену.
Во Франции впервые нас увидели в 1955 году и назвали "Le Ballet Moїsseiev".
Несмотря на огромное количество танцев, обсуждая гастрольную программу импресарио разных стран просят, чтобы обязательно были включены танцы:"Лето", "Партизаны", "Жок", "Старинная городская кадриль", "Яблочко".
Обучение не выучивает на балетмейстера. Но если это не дано, ты ничего не сделаешь. Игорь Александрович всю жизнь занимался самообразованием. Вот всю жизнь понимаете. Единственное, что он не смог выучить - это компьютер.
Когда он в пожилом возрасте смотрел свою "Арагонскую хоту" на репетициях, то говорил:
- Смотри, как я здорово поставил. Ведь правда же, здорово?
Но работал он сложно. Это и постоянные повторы с артистами на репетиции:
- Так, еще раз.
И изменения по ходу постановки, когда на утро он, поставивший на нас, говорил:
- Забыли!
И начинал все с начала.
Он призывал нас к сотрудничеству:
- Ребята, девчата, давайте, подумайте, вот нужно такое движение придумать.
Учили на гастролях танцы тех стран, в которых гастролировали. В Венесуэле выучили "Хоропо", вышли без костюмов его исполнять в концерте и заканчивали "Гопаком".
В танцах о взаимоотношениях пар у Игоря Александровича было всегда отражено стеснение. Понятие, которого у современных людей нет. Ни в одном номере типа "Коробочки" артисты не прижимаются друг к другу. Между ними расстояние. Они только дышат.
Он показывал все партии. И женские и мужские. Быстро переставил на меня перед Парижем номера Зейферт, сказал: "Это нужно сделать".
В одном номере он показывал мне, как нужно стирать белье, чтобы бедра двигались из стороны в сторону.
Когда в 1992 году Игорь Александрович назначил меня директором ансамбля, он это сделал так, как только он умел:
- Я тебе сейчас сделаю предложение. Ты только дай мне слово... Но ты только, пожалуйста, дай мне слово, что ты подумаешь, прежде чем отказаться.
Я подумала - что ж он мне такое предложит? Быть репетитором? Когда он сказал, кем я сразу ответила: "Нет". А он говорит: "Нет, милочка, ты мне обещала вообще".
