- На этом конкурсе я возглавляю жюри, - рассказывал Владимир, моя посуду. Вот как! А ты все – Вова, Вова…
- Тебе помочь? – забрала я тарелки.
- Ну помоги! - томно ответил он, по-московски проглатывая гласные.
- Вовой тебя называл друг, не раз предоставлявший нам спальню, и я привыкла к этому варианту имени. Помнишь, позвонили тебе ночью. Зазвучал голосок вместо звонка. «Уместно», - произнес ты, надевая наволочку. И ответил им голосом, посылающим подальше весь мир: «Все нормально. Спасибо. Закрывайтесь».
В этом году было особенно хорошо. Это сказочное лето давало Владимиру силы. Он мог бодро оседлать мопед и, широко расставив колени, носиться по поселку по любому поводу.
Отдавая коляску соседям, он отдавал свое прошлое. И сонный и неумытый, но теплый, мягкий и розовый в трусах с бежево-коричневым рисунком, выглядел просто большим ребенком перед маленьким бандитоватым пацаном – соседом Темой, кстати, тоже танцовщиком. Двор Моисеевых, со времен бабушки, «сеял» - как писал Чехов, - разумное, доброе, вечное, - в виде любви к искусству… Но… искусство требует жертв. А их мало кто готов ему принести, как эта семья. Еще со времен голодной юности деда, Богиня искусства их спасала. Они ей служили верно. И сколько бы вершин не стремился достичь Владимир, он все-таки - танцовщик.
Когда в известной здесь семье человека, сыгравшего Максимиллиана Волошина, мне впервые сказали о Владимире и я спросила – кто он – эта компания режиссеров, продюсеров, ведущих РЕН-ТВ, выдержав паузу, пояснила. Ответ звучал скромно: «танцовщик».
Продолжая разговор, я процитировала: «Не от хорошей жизни вы с Матусом в Ярск попали», - как говорит ваша Федяева. И добавляет, что теперь эта задница – директор филармонии, доставая финансы для филармонии, хочет скупить людей со связями. Да лишь бы эти связи работали. Слушай, а хоть какая-то пресса или канал ТВ заметили твой юбилей?
- Ты с Федяевой говорила?
- И с Кулаковой переписывалась. Потом Федяевой все сбросила. Кулакова застеснялась, узнав. Спросила:
- А ей-то зачем?
Но увидев, что он дремлет, осторожно укрыла Владимира.
Впереди у нас была Москва. И Красноярск. Вспомнив о том, что в сентябре там уже снег, я передернулась от холода. Но зная способ моисеевского обогрева, поняла, что не замерзну «под мелодию метели», которую мы оставляем на ночь.
Утром я выглянула из под одеяла. «Ну согрелась?», - спросил мой танцовщик. И значительно покивал – мол, еще бы! А я вспомнила, как предлагала сделать в доме теплее, а он потом тихонько открывал шкафчик и уменьшал температуру котла, предпочитая другие способы согревания : )
